Что не так с NFT | Блог Касперского

Иван Квятковский объясняет, что не так с Ethereum, смарт-контрактами и “невзаимозаменяемыми токенами”, то есть NFT.

В первой части этого сериала мы разобрались с тем, как работают блокчейны и криптовалюты. Также мы пришли к выводу, что криптовалюты — не то чтобы валюты. А единственное, в чем они смогли преуспеть — это в создании самого большого и доступного на свете казино (после Уолл-стрит, конечно). Закончили мы на утверждении, которое многие энтузиасты крипты, вероятно, сочтут провокационным: блокчейн — это решение, для которого все еще не найдена подходящая проблема.

Контраргументы к этому утверждению, я уверен, будут так или иначе касаться Ethereum — одного из блокчейнов, который мы упомянули в первой части. Самое время познакомиться с ним поближе. У Ethereum есть несколько преимуществ по сравнению с Bitcoin. Кроме того, в его экосистеме существует несколько приложений, которые связаны с использованием так называемых «смарт-контрактов». Эти приложения — децентрализованные автономные организации (Decentralized Autonomous Organizations, DAO) и, конечно же, невзаимозаменяемые токены (Non-Fungible Tokens, NFT). Как видите, мы снова оказались в ситуации, когда нам нужно сперва разобраться в технических нюансах технологии — без этого будет проблематично понять, что же, собственно, происходит.

Явление Эфира народу

В 2013 году Виталик Бутерин, молодой энтузиаст Биткойна, опубликовал свой собственный дизайн криптовалюты. В частности, он высказал мысль, что блокчейн может содержать не только простые записи о транзакциях. Почему бы ему не содержать еще и код?

В «нашу прелесть» можно запихнуть столько кода!

Разумеется, Ethereum также поддерживает и переводы собственной «валюты» (собственно Эфира) от одного аккаунта к другому. Но это далеко не все: дополнительно участники сети могут писать программы (они и называются «смарт-контрактами»), сохранять их в блокчейне и давать другим людям взаимодействовать с теми функциями, которые эти программы предоставляют [1] Язык программирования, который используется в данном блокчейне, называется Solidity. Он позволяет программистам определять функции, имеющие те или иные разрешения (к примеру, к ним может иметь доступ только текущий владелец контракта) или требующие оплаты для их вызова. Тем самым создается основа для смарт-контрактов.. Эта инновация поменяла самую природу блокчейна: если Bitcoin был распределенной базой данных, то Ethereum стал распределенной записью состояний программы.

Концепция комиссий за транзакции (которые в Ethereum называются «газом») была переработана, чтобы отвечать потребностям этой новой парадигмы, так что пользователи теперь платят за количество произведенных операций [2] В дополнение к комиссиям за каждую инструкцию, отправитель также может задать произвольную премию, которая позволит его запросу продвинуться ближе к началу очереди и быть выполненным раньше других. Это приводит к «газовым войнам», когда несколько участников сразу конкурируют за приоритет в очереди, тем самым сильно повышая размер комиссии. Абсолютный рекорд — около $200 000 — был установлен 1 мая 2022 года.. Участники сети теперь не только подтверждают транзакции, но также выполняют код смарт-контрактов, чтобы вычислить и записать результат его нового состояния после выполнения запрошенных функций. Это позволяет пользователям Ethereum называть его «виртуальной машиной Ethereum» — в некотором роде вся сеть представляет собой один большой метакомпьютер.

Благодаря этой концепции от Ethereum с его фреймворком распределенного программирования, не требующего доверия между сторонами, ожидают настоящей революции в том, как мы себе представляем вычисления. Основная идея вот в чем: когда Bitcoin пошел на штурм банковской индустрии — это было мелко. Надо целиться выше: ведь в куче отраслей есть разнообразные посредники и доверенные стороны, которых можно заменить хорошо продуманными смарт-контрактами: от страховых компаний до почтовых служб, а когда-нибудь — даже правительства.

Смарт-контракты (которые на самом деле тупые программы)

Внимательные читатели, возможно, уже подметили весьма раздражающую особенность криптоиндустрии: в ней есть неимоверное количество непонятных стороннему человеку терминов, без которых, честно говоря, легко можно было бы обойтись. Похоже на то, что ребята из мира криптовалют подцепили эту тему у финансовой индустрии и используют всякие эффектные словечки, чтобы было сложнее разобраться в том, что же на самом деле происходит. К сожалению, с этим нам приходится бороться на протяжении всего повествования.

Так вот, очередной термин такого рода: смарт-контракты. Насколько я понимаю, название призвано добавлять уверенности в том, что это что-то очень надежное и солидное. Ведь в реальном мире контракты воспринимаются как что-то безопасное, так что логично предположить, что когда они еще и умные, то вот она, настоящая безупречность. Увы, в реальности умный контракт — не то чтобы контракт, и вовсе не обязательно умный.

Во-первых, смарт-контракт будет настолько умным, насколько умен тот, кто его запрограммировал — можете по своему опыту примерно прикинуть, насколько это может быть «умно» в среднем по палате. Во-вторых, хотя они кое к чему обязывают (постольку, поскольку операции в блокчейне необратимы), на самом деле они не предоставляют никаких гарантий, которые традиционно ассоциируются с контрактами в реальной жизни. Не существует каких-то криптосудов, в которые вы можете обратиться, если нарушен дух контракта или если окажется, что одна из сторон на самом деле не была дееспособной (например, это был несовершеннолетний), или если контракт изначально был незаконным. Смарт-контракты также иногда называют dApps (decentralized apps — децентрализованные приложения), что, на мой взгляд, несколько более адекватный термин.

Верующие в Ethereum систематически отметают любые сомнения в природе и достоинствах смарт-контрактов тезисом «Код — это закон». Идея тут в том, что поскольку умный контракт создан из кода, то он не оставляет никаких лазеек для двойственности. Все, что записано в контракте, будет выполнено бездушными машинами в сети, а блокчейн, в свою очередь, гарантирует, что результат этих операций не получится подделать или исказить. Любые взаимодействия с контрактом (через вызовы функций) также публично заносятся в блокчейн, так что в каком-либо жульничестве не остается смысла, ведь оно сразу станет всем очевидно. Так в чем же проблема?

Одна из проблем должна быть сразу очевидна любому, у кого есть хотя бы элементарный опыт программирования. Представьте, что вам нужно написать код, который обрабатывает невероятные объемы денег, с нечеловечески щедрой системой баг баунти (сумевший взломать забирает все деньги), и этот код вы можете закоммитить только единожды — после чего кто угодно в мире сможет взаимодействовать с ним. Не забывайте, что блокчейн не позволяет вносить какие-либо изменения. Все-таки если бы контракты можно было менять после того, как люди начали ими пользоваться, то из этого не вышло бы ничего путного [3] В принципе, есть способы реализации механизма обновления, но они дорого обходятся и требуют создания сложной архитектуры. К тому же введение таких «непредвиденных обстоятельств» создает ситуацию «Уловки-22»: наличие возможности патчить контракты приводит к тому, что разработчики могут с ними мухлевать.. Представили? Теперь ответьте на вопрос, только честно: насколько вы были бы уверены в своей способности сделать ровно ноль ошибок?

Можно посмотреть на это и с другой стороны: насколько вы как пользователь смарт-контракта были бы готовы подписаться под ним кровью — при условии, что по-хорошему сперва требуется провести аудит кода? Вопрос вовсе не теоретический. В прошлом апреле NFT-проект под названием AkuDreams потерпел серьезную неудачу после того, как в коде были обнаружены ошибки, из-за которых смарт-контракт полностью заклинило. В результате в контракте навсегда застрял эквивалент 34 миллионов долларов, к которым никто теперь не сможет получить доступ, включая разработчика [4] Подробный разбор бага в dApp можно найти здесь. Кстати, это отличная иллюстрация того, как досадные мелочи могут полностью разрушить дух контракта.. Закон суров, но он закон?

Ересь неизменяемых программ

Оптимисты скажут, что я могу приводить сколько угодно примеров ущербных контрактов, но это вовсе не значит, что контракты нельзя реализовывать правильно. А также, что индустрии еще надо повзрослеть и обзавестись опытом. Я бы сказал, что все ровно наоборот: поскольку индустрия явно не может совладать с созданием даже объективно очень простых контрактов, сама идея перехода к каким-то серьезным приложениям выглядит абсурдной.

Выражусь иначе. Если кто-то думает, что в dApp можно перевести что-то серьезное, вроде страхового полиса, то этот кто-то — либо программист, не имеющий понятия о том, насколько сложны условия страхования, либо страховщик, который ни разу в жизни не написал ни строчки кода. И мы тут даже не начинаем разговор о том, что блокчейн понятия не имеет о большинстве вещей, которые происходят в реальной жизни, таких как пожары или автомобильные аварии.

Я работаю в индустрии кибербезопасности уже более 10 лет. Поэтому я считаю своей обязанностью проинформировать вас о том, что только полный безумец может всерьез рассматривать перенос используемых в реальной жизни технологий в среду однократной записи. Даже если забыть обо всех проблемах, которые добавляет блокчейн (о них мы подробно поговорили в первой части этого сериала), опыт учит нас тому, что ошибки программирования могут и будут происходить. А также тому, что патчи — это жизненная необходимость. В самом пессимистичном сценарии ошибки могут быть найдены в самом языке Solifity, как это происходило с большинством языков программирования в прошлом. И что произойдет со всеми смарт-контрактами в этом случае?

Такое отсутствие гибкости доставляет много боли, с какой стороны тут ни посмотри. В блокчейне что сделано, то сделано: кривые программы нельзя удалить, а результаты непреднамеренных происшествий или очень даже умышленного взлома невозможно откатить — даже если вы каким-то образом сумели раздобыть соответствующее постановление суда. Неудивительно, что такая ничего не прощающая среда — в которой вы всегда на расстоянии клика от финансовой пропасти — заодно является очень плодородной почвой для разнообразного мошенничества (к этому мы еще вернемся).

Децентрализованные автономные организации (DAO)

Перед тем как мы перейдем к NFT, я хочу кратко остановиться на еще одной сущности, которая есть в Ethereum. Не то чтобы это было необходимо для понимания сути невзаимозаменяемых токенов, но это позволит мне рассказать самую невероятную — и, если подумать, очень характерную — историю, которая когда-либо происходила в индустрии криптовалют.

Поскольку мы уже разобрались, что такое dApp, несложно представить, что они также могут использоваться в качестве своего рода систем управления. Децентрализованная автономная организация (DAO) — это смарт-контракт, в котором пользователи могут объединять средства. В контракте закрепляется заранее определенный набор правил (который может быть корректно реализован, но это уж как пойдет): как происходит голосование об использовании средств, как их можно выводить, при каких условиях и так далее.

Децентрализованные автономные организации, по утверждениям сторонников этой концепции, потенциально могут произвести революцию в обществе и заново определить структуры власти. С их помощью можно создавать прозрачные и справедливые формы управления. В общем, это потенциальный фундамент систем управления сообществами будущего — этакие абсолютно прозрачные и непогрешимые наборы законов, которым хочешь не хочешь, а будешь следовать, потому что все жестко запрограммировано и навсегда записано в блокчейне.

Впрочем, сама концепция регулирования социальных взаимодействий с помощью отлитого в киберграните набора правил лично мне кажется изначально обреченной на провал. Даже если бы всю полноту социальных взаимодействий можно было превратить в код (а это вряд ли) и даже если бы все это можно было реализовать без багов и проблематичных эффектов эмерджентности (что еще более сомнительно). Так вот, даже в этом идеальном случае нам следует помнить, что социальные нормы постоянно меняются. Мир меняется каждый день. Иногда вчерашние правила просто необходимо ломать.

Первое DAO было создано в мае 2016 года и, собственно, так и называлось — The DAO. Очарованные невероятным потенциалом и возможностью поучаствовать в этом уникальном социальном эксперименте, люди быстро стекались в проект, вливая в него свои средства. В результате проект собрал эквивалент 150 миллионов долларов (по курсу того времени). По задумке The DAO должно было стать чем-то вроде централизованного венчурного фонда. Картина рисовалась такая: стартаперы будут питчить свои идеи мудрым членам The DAO (только что окончившим всемирно известную Школу экономики Реддита, конечно же), а те будут голосовать своими деньгами, решая, кому же достанется финансирование.

Увы и ах — очередная уязвимость в смарт-контракте привела к тому, что атакующему удалось вывести около трети ETH, которые тогда были под управлением фонда. Украденная сумма составляла около 5% от всех монет в блокчейне Ethereum на тот момент. По идее, это тот самый случай, когда пострадавшим участникам следовало бы вспомнить их любимую мантру «Код — это закон», смириться и зафиксировать убытки. Но произошло совершенно иное: от действий взломщика пострадало достаточное количество крупных игроков, так что они смогли организовать то, что называется в этой индустрии «жестким форком». Они создали копию блокчейна, в которой взлом попросту никогда не происходил, и начали использовать ее — таким образом навсегда разделив реальность на две альтернативные версии. Все крупнейшие участники, включая разработчиков Ethereum, перешли на новую, невзломанную версию, и именно она с тех пор и используется большинством — это собственно Ethereum. Старая, взломанная версия получила название Ethereum Classic и теперь прозябает, так сказать, на третьей странице криптогугла — и она настолько централизована, что в 2019 году в ней была успешно осуществлена атака 51%.

Разработчки Ethereum переезжают в параллельную вселенную, в которой их никогда не взламывали

Эта история полностью разрушает миф о децентрализованной экосистеме, в которой у всех равные права. Если вы вольетесь в эту движуху и вас кто-то обманет — можете быть уверены, блокчейн не услышит ваши мольбы о помощи. Но если что-то угрожает благосостоянию местной элиты, то эта элита мгновенно находит способ — если потребуется, то вне блокчейна — использовать свое финансовое и политическое влияние в системе, чтобы устранить любые неурядицы и восстановить свое превосходство [5] Если хотите еще безумных примеров из жизни децентрализованных автономных организаций (на этот раз из категории «высокомерие и некомпетентность»), я рекомендую вам изучить историю SpiceDAO. Началось все с того, что группа товарищей приобрела сценарий не снятой экранизации «Дюны» режиссера Алехандро Ходоровски. Товарищи решили, что на этой основе им удастся прийти к успеху в индустрии развлечений, создав крупный конгломерат. Ну а дальше началась драма..

Определение NFT (наконец-то)

Ну вот, у нас наконец-то есть все, что требуется для объяснения NFT. Поскольку концептуально это весьма сложное явление, его придется рассмотреть с разных сторон. С практической точки зрения, NFT — это свидетельство права собственности, записанное в блокчейне. Наиболее близкий аналог из реальной жизни — это фишка казино. Если эта фишка у вас, то вы владеете тем, что за ней закреплено (что бы это ни было). Но вы также можете в любой момент кому угодно ее отдать. Или продать, если найдете покупателя. С технической точки зрения, NFT — это смарт-контракт, в котором содержится одна или несколько таких фишек (или «токенов»). Cвоего рода таблица, в которой расписано, кто владеет каждой из них, а также набор функций, которые управляют их передачей.

Смарт-контракт обычно содержит ссылку на ресурс, который связан с каждым из токенов, потому что хранить этот ресурс непосредственно в блокчейне было бы слишком дорого. В худшем случае это просто HTTPS-ссылка, со всеми вытекающими последствиями: ссылка может в любой момент перестать работать, например если кто-то забудет продлить домен. Более удачный вариант — использование специальных IPFS-ссылок, но даже это вовсе не гарантирует отсутствие проблем. Ну и, конечно же, вам придется верить в то, что контролирующий место хранения ресурса после продажи не подменит содержимое каким-нибудь задорным эмодзи.

Вот что происходит, когда ты покупаешь ссылку

«Погоди-ка, это все?» — спросите вы недоверчиво. Ага. Это все, больше ничего тут нет. Владение невзаимозаменяемым токеном означает только то, что где-то в блокчейне есть смарт-контракт, в котором записано: «[Имярек] владеет фишкой с ID 0x12345». Из факта владения могут следовать те или иные права, полномочия или привилегии, но это уже несколько другое дело. Токены могут быть каким-то образом использованы: скажем, разработчики могут создать мессенджер, в котором вы можете получить доступ к определенным каналам, если у вас есть некий токен. Или это может быть какой-то dApp, с которым можно взаимодействовать, только если у вас есть нужная фишка. Некоторые сценарии использования вообще представляют собой социальные конструкты: например, некий художник может создать dApp с джентльменским соглашением, что каждый токен представляет определенное произведение искусства, и владение токеном означает владение соответствующим файлом. Все это приводит нас к очень непростому вопросу, который напрямую касается NFT.

Что означает право цифровой собственности?

Конечно же, идея владения цифровыми товарами существовала задолго до появления NFT. Самый простой пример — это предметы в онлайн-играх с какими-то особенно выдающимися характеристиками; они редко встречаются и поэтому представляют собой ценность для игроков. Довольно сложно утверждать, что игроки по-настоящему владеют этими предметами, поскольку это всего лишь записи в базе данных, используемой разработчиками игры. Этот предмет теоретически может быть удален в любой момент — более того, он обязательно рано или поздно будет удален, когда игру спишут в утиль и сервера отключат.

В глазах сторонников NFT это как раз и есть аргумент в пользу того, чтобы хранить информацию о собственности в блокчейне, в котором эти данные защищены от чьих-то случайных решений (конечно, в том случае, если в смарт-контракте не окажутся баги или закладки). Не очень понятно, какую пользу может принести условный меч 146-го уровня, подкрепленный блокчейн-записью, если разработчики игры решат, что вы больше не можете им пользоваться, или если соответствующей игры больше не существует. Но многим удается успешно игнорировать этот вопрос.

Суровая правда состоит в том, что концепции собственности в чисто цифровом виде на самом деле не существует. Между прочим, в индустрии программного обеспечения об этом догадались уже очень давно: когда вы приобретаете программу, то получаете лицензию, которая дает вам определенные права, такие как право пользования этой программой. Но вы ею не владеете — программа остается интеллектуальной собственностью ее разработчика. По этой же причине в цифровом мире не существует концепции кражи или хищения («хищение — это противоправное изъятие чужого имущества»), потому что тут нет ничего, кроме данных. С юридической точки зрения я не могу украсть у вас данные, потому что данные останутся у вас. Я могу получить к ним доступ или размножить без соответствующего разрешения, но «изъять» — это вряд ли. И если вам вдруг интересно, именно по этой причине при судебных делах о пиратстве программного обеспечения речь всегда идет о статьях, касающихся нарушения авторских прав, а вовсе не о кражах.

Отличное определение цифрового права собственности в одном твите

Если вы покупаете что-то в реальной жизни (скажем, багет), очень сложно оспорить ваше право собственности. И вовсе не потому, что вы можете гордо помахать чеком из булочной, если у кого-то возникнут вопросы. Причина гораздо проще — вы крепко, но нежно держите багет в своих руках (как это и положено делать с багетом) и поэтому можете сказать: «Смотрите, этот багет в моих руках, поэтому он мой». Основной посыл тут в том, что багет, как материальный объект, уникален (багетов много, но конкретно этот багет — единственный), и если вы его контролируете, то это достаточное доказательство того, что он ваш.

Цифровые объекты не имеют данного свойства в силу своей природы — они представляют собой последовательности битов, которые копируются по несколько раз на дню в ходе их обычного использования. Попытка решения проблемы методом NFT — то есть наделение объекта серийным номером — на самом деле никак не меняет положение дел. Ваш сертифицированный портрет обезьянки на самом деле точно такой же, как и тот, который я только что сохранил себе на компьютер, нажав правую кнопку мыши.

Но погоди, скажете вы, есть же несколько более абстрактные варианты владения, в случае которых ты не можешь так же легко доказать свое право собственности. Скажем, кусок земли: просто находиться на нем недостаточно для того, чтобы стать его собственником юридически. В этом случае, чтобы продемонстрировать свое право собственности, вам необходимо показать некий документ, который с тем же успехом может быть записан в блокчейне, где он будет заверен, надежно сохранен и публично доступен. Это кажется хорошим аргументом в пользу NFT, но на самом деле — совсем наоборот. Представьте, что вы купили кусок земли и дом, и ваш документ об этом факте надежно сохранен в блокчейне Ethereum. Вы приезжаете к своему новому дому, но внутри вы обнаруживаете меня, сидящего в домашних трениках на удобном диване. «Это мой дом, я его купил!» — говорите мне вы и показываете соответствующий смарт-контракт. Но я отвечаю: «Это все прекрасно, но я тоже его купил,» — и показываю вам свой, также безупречно оформленный смарт-контракт в блокчейне Solana. И добавляю: «Я не признаю власть блокчейна Ethereum» [6] Да и с чего бы мне ее признавать? В мире существует, без преувеличения, тысяча блокчейнов. Да-да, тысяча! Даже если вспоминать только популярные— Tezos, EOSIO, Stellar, Neo, QTUM, Waves, то продолжать можно очень долго.. Варианты ваших дальнейших действий:

• Утереться и забыть.

• Подождать, пока господин Бутерин провозгласит Народную Республику Эфира, заведет армию и сможет силой заставить меня соблюдать ваш контракт вместо моего.

• Обратиться со своей проблемой в местный суд — как вы, скорее всего, и поступите.

И это приводит нас к двум важным предпосылкам права собственности. Первая: не существует права собственности на цифровые товары, потому что они не уникальны. Вторая: не существует права собственности на физические товары без центральной власти (то есть правительства). Как следствие, NFT не имеет никакого отношения к праву собственности.

Так что же такое NFT?

Вы будете смеяться, но никто на самом деле не знает. Как следует почесав голову, регуляторы могут классифицировать NFT как ценные бумаги. Юридические фирмы предупреждают о том, что если к NFT не прилагаются какие-либо дополнительные соглашения в явном виде, то, скорее всего, вы получаете только право демонстрации соответствующего цифрового объекта. И ничего больше: к примеру, вы не имеете права напечатать себе футболку с вашим криптопанком за миллион долларов. Обидно, да?

Оптимисты считают NFT отличным способом поддержать художников и освободить их от влияния художественных галерей, обложивших рынок искусства трехметровым забором. В частности, они замечают, что смарт-контракты могут включать условия, по которым художник получает роялти при каждой последующей продаже. Сложно спорить с тем, что некоторые художники неплохо заработали на NFT. Однако общее представление о рынке NFT-искусства очень сильно искажено громкими заголовками статей, рассказывающих о баснословных суммах, выплаченных за очередную обезьянку. Объективно же картина несколько иная: вот тут хорошие люди уже все подсчитали и сделали несколько интересных выводов.

Первичные продажи NFT: распределение цен. Источник

• Подавляющее большинство (порядка 70%) NFT никогда не находят второго покупателя.
• Лишь около 10% NFT продаются за суммы более $400.
• Для отдельно взятого NFT, проданного за $100, комиссия платформы и плата за «газ» могут суммарно составлять от 70% до 150% итоговой цены. Это означает, что в среднем художники теряют деньги.

Внимательное изучение того, каким же проектам удалось по-настоящему выстрелить, рисует весьма тревожную картину: художественная ценность объекта искусства имеет очень небольшое влияние на успех. Вот что действительно помогает, так это возможность продавца создать ажиотаж и привлечь внимание медиа. Как следствие, одной из самых выгодных стратегий становится привлечение топовых ютюберов вроде Логана Пола или MrBeast. Также неплохие результаты приносит привлечение каких-нибудь еще знаменитостей, взять хотя бы Пэрис Хилтон (какое вообще отношение она имеет к продвигаемому ею проекту?) или Джастина Бибера. Допустим, у вас нет сообщества, которое вы могли бы повести за собой, или доступа к знаменитостям, но зато есть лишние несколько сотен тысяч долларов. В этом случае вы можете создать свою собственную волну хайпа — совершить рекордную покупку NFT и подождать, пока об этом расскажут из каждого телевизора.

Так что же такое NFT на самом деле?

Кажется, тут мы зашли в тупик. С одной стороны, NFT не способны служить адекватным доказательством права собственности. С другой стороны, как и все те технологии, поверх которых они построены, невзаимозаменяемые токены, по-видимому, приносят несметные богатства только тем, кто уже богат и знаменит. Тут самое время вспомнить то, о чем я уже несколько раз говорил: а именно, что Bitcoin и Ethereum — это не валюты, потому что, по сути, нет продуктов, которые вы могли бы за них купить. Есть теория, что NFT были созданы с расчетом на то, чтобы заполнить эту пустоту, то есть создать рынок, который наконец-то позволил бы криптовалютам циркулировать внутри экосистемы. Тут самое время разобраться, откуда и куда ведут финансовые потоки в мире криптовалют.

Новые эфиры и биткойны в соответствующих блокчейнах возникают из ничего, падая на голову майнеров в качестве награды за поддержание инфраструктуры сети. Однако майнеры — существа физические, у них есть счета, по которым нужно платить. Поэтому рано или поздно появляется потребность в конвертации их BTC или ETH в какую-нибудь настоящую валюту. Даже у первопроходцев криптовалют, которые успели намайнить или приобрести значительные количества монет при очень небольших вложениях, обычно есть желание выйти в кэш. Причина проста: криптовалюты банально не на что тратить.

Ну а раз вы не можете ничего купить за ETH или BTC, все, что остается — это поменять их на условные доллары. Но как вы это сделаете? Разумеется, есть площадки для обмена криптовалют. Но они выступают просто как посредники между покупателями и продавцами, вкладывая минимум собственных денег — ровно столько, сколько необходимо, чтобы процесс торговли протекал гладко. Если вы придете к ним с кучей ETH на сумму в 10 миллионов долларов, площадка у вас их не выкупит. Если на рынке есть спрос на такое количество эфиров, то, конечно, вам удастся их продать. Но если нет — ваша заявка на продажу останется в системе. И если все будет хорошо (то есть если никто не разместит более выгодную заявку), вы постепенно продадите свои ETH желающим влиться в счастливую семью Ethereum.

Каждая из очередей может стать короче, только когда кто-то стоит в другой

Но вы наверняка видите в этом плане серьезный изъян, правда? Почему кто-то в здравом уме решит купить у вас ETH или BTC, зная, что они не смогут ничего за них приобрести? Им неизбежно придется каким-то образом обменивать свои BTC или ETH на доллары, так зачем же они будут навлекать на себя те же самые трудности, с которыми сейчас столкнулись вы? Ответ, разумеется, состоит в том, что они рассчитывают продать эти монеты дороже, чем покупают. Вот суровая правда, которой обычно не находится места в красивых статьях с громкими заголовками: у экосистемы криптовалют очень серьезные проблемы с ликвидностью.

Потрясающие воображение суммы, за которые продается очередной NFT, указываются, разумеется, в долларах. Однако на практике осуществляются эти продажи в ETH — и разрекламированная долларовая стоимость остается чисто теоретической до тех пор, пока криптовалюта не будет обменяна на настоящие деньги. Не так уж важно, что каждый ETH стоит примерно $1800 (курс на момент написания этого поста), если спрос есть только на 100 монет. Ваши эфиры на 10 миллионов долларов просто не продадутся.

Подытожим: крупные держатели монет испытывают серьезную потребность превратить их в настоящие деньги (то есть такие, за которые можно купить условный багет), но они могут это сделать только в том случае, если есть постоянный входящий поток [7] В идеале, входящий поток должен быть еще и как можно более массовым, поскольку превышение спроса над предложением поднимает курс обмена и увеличивает маржинальность для тех, кто выходит в кэш. На практике это означает, что пользователи криптовалют имеют прямую финансовую заинтересованность в расширении круга участников — и это сильно мешает им объективно воспринимать недостатки экосистемы. Выражаясь словами Аптона Синклера, «сложно заставить человека что-то понять, если от непонимания зависит его зарплата». желающих приобщиться к криптовалютам. При этом единственное, для чего люди могут захотеть купить крипту — это для спекуляции. Поэтому структурно мир криптовалют не просто полагается на спекуляции — он испытывает в них экзистенциальную потребность, поскольку только они и обеспечивают необходимый для его существования денежный поток. Надо ли говорить, что новые спекулянты очень быстро сталкиваются с той же проблемой, что и старые: у них возникает необходимость в новых покупателях, чтобы зафиксировать прибыль. И то же самое происходит с каждым новым кругом.

Это не пирамида, это низкополигональный конус

В этом контексте возникает большой соблазн интерпретировать феномен NFT как искусственный хайп, созданный для привлечения новых покупателей. Такая точка зрения отлично объясняет очевидный разрыв между рыночной ценой и продуктом, то есть довольно отвратительными картинками в формате JPEG или PNG. Также она отлично объясняет, почему крупные держатели криптовалют так легко выкидывают за эти картинки какие-то невероятные суммы вместо того, чтобы тратить эти деньги на каких-нибудь теплых островах. Ответ очень прост: если они не могут превратить свои ETH в деньги из-за нехватки спроса, эти монеты по сути ничего не стоят. Поэтому есть смысл максимально зрелищно их сжигать — так, чтобы это попадало в новости и создавало иллюзию того, что люди делают целые состояния на NFT. Тем самым создаются условия для будущего выхода в кэш: безумные цены NFT создают медиахайп, медиахайп привлекает новых покупателей, а поток новых покупателей делает возможным для продавцов конвертацию монет в деньги.

Так что если вы интересуетесь криптовалютами и NFT, будет большой ошибкой считать как одно, так и другое главными компонентами экосистемы. Главное и единственное, что имеет значение в мире крипты — это новые участники. Жизнь и смерть NFT-проекта зависит только от того, сумеет ли он создать вокруг себя достаточное количество хайпа, чтобы убедить новичков в том, что они смогут на этом проекте как следует заработать, если присоединятся прямо сейчас. А для этого им, конечно же, придется приобрести Ethereum.

Слеп в прямом смысле — вообще ничего не видит

Нетрудно догадаться, что такая токсичная структура — идеальная среда для обманщиков всех сортов. Можете быть уверены, что любая мошенническая схема, которую когда-либо выдумало человечество, уже была использована в этом прекрасном новом мире. И, по сути, мошенничество стало нормой, потому что в индустрии нет ни регулирования, ни защиты потребителей, ни возможности обратиться за помощью.

Это довольно специфическая для современного мира ситуация, которая создает почву для специфических же явлений. Например, на ней процветает фиктивная торговля (wash trading). Это значит, что организаторы проекта перепродают токены между разными аккаунтами, которыми они сами же и управляют, создавая таким образом видимость высокого спроса и накручивая цену.

Также многие NFT-проекты не останавливаются на предложении токенов, а представляются в качестве краудсорсинговых инициатив (по очевидным причинам та страница, на которую я тут ссылаюсь, существует уже только в веб-архиве). Идея тут в том, что собранные в ходе продаж токенов деньги будут впоследствии инвестированы в создание каких-то продуктов или сервисов — товаров, фильмов, компьютерных игр и так далее. Также к этому могут быть прикручены DAO, которые позволят участникам влиять на развитие проекта. Как несложно догадаться, организаторы часто не имеют ни малейшего понятия о том, как достичь заявленной цели, итогом чего может быть либо провал проекта, либо исчезновение организаторов в туманной дали вместе с собранными средствами. Такой поворот принято называть термином rug pull.

И, конечно же, вы можете твердо рассчитывать на всевозможные кибератаки: фишинг, взломы смарт-контрактов, вредоносное ПО, взломы торговых площадок и так далее. Но и это еще не все: тут также происходят старые добрые кражи произведений искусства, поскольку абсолютно ничто не мешает создавать NFT на основе картин, которые вам не принадлежат. Все настолько плохо, что крупнейшее онлайн-сообщество художников DeviantArt разработало систему автоматического отслеживания нарушения авторских прав NFT-проектами, и эта система выдала уже более 80 000 оповещений.

Тем временем адвокаты из Твиттера всерьез задаются вопросом, есть ли у Сета Грина авторские права, необходимые ему для реализации его проекта ТВ-шоу «Скучающая обезьяна». Тот факт, что он заплатил $100 000 за то, чтобы вернуть украденные у него токены, в мире NFT воспринимается как позитивный результат

Заключение

Что ж, пора нам опустить занавес в этом театре абсурда. Это заняло немало времени, но мы наконец-то добрались до некоего подобия заключения. И пора ответить на вопрос, с которого мы начинали этот сериал. Так стоит ли вам купить NFT? Нет. Держитесь от них как можно дальше. И от криптовалют тоже держитесь подальше, если уж на то пошло. Допустим, вы действуете с позиции холодного расчета и собираетесь закрыть глаза на кучу проблем, которые создает эта экосистема. Все, что вас интересует — это заработать по-быстрому небольшое состояние. Даже в этом случае не стоит связываться с NFT — вы, скорее всего, проиграете.

Дело в том, что, как и те системы, которые лежат в фундаменте NFT, индустрия построена таким образом, что у крупных игроков всегда будет серьезное преимущество. А все, что будет дозволено вам — это пытаться урвать себе какие-то крохи, постоянно уворачиваясь от вездесущих мошенников. Вот лучший жизненный совет, который я могу вам дать: когда вы думаете, что участвуете в пампе — на самом деле вы часть дампа.

Теперь к другому вопросу на миллион долларов (на самом деле даже на несколько миллиардов): являются ли NFT мошенничеством? Ответ на этот вопрос зависит от того, что вы понимаете под таковым. Являются ли мошенничеством казино? Все игры в них устроены таким образом, что у казино всегда есть статистическое превосходство (даже в блэкджеке, хотя хороший игрок может сократить его до 0,5%). Если вам повезет сорвать джекпот, казино не станет отбирать у вас выигрыш и позволит уйти гораздо более богатым, чем вы в него заходили. У владельцев казино есть математическое доказательство того, что в долгосрочной перспективе они всегда останутся в плюсе. И они знают, что если кому-то время от времени везет по-крупному, то это идет бизнесу только на пользу, потому что обеспечивает постоянный приток большого количества тех, кто проиграет по чуть-чуть. Мошенничество ли это? Решайте сами.

NFT очень похожи на казино. Но есть один нюанс: с ними вы покидаете безопасную территорию строго регулируемого игорного бизнеса XXI века и оказываетесь в мире цифрового Дикого Запада. Скорее всего, вас крайне цинично обчистят.

Напоследок еще один совет: не верьте ни единому слову владельцев NFT. Я надеюсь, мне удалось продемонстрировать, что их прибыль напрямую зависит от того, удастся ли им убедить вас и ваш кошелек присоединиться к движухе. Я уж не говорю о разрушительном когнитивном диссонансе, вызванном приобретением ссылки на JPEG-файл за эквивалент десятилетней зарплаты. Пусть даже глубоко внутри, они прекрасно понимают, что все это в лучшем случае игра с нулевой суммой. Так что тут каждый сам за себя — как я уже сказал выше, настоящий Дикий Запад.

Что же мы уже успели узнать? Во-первых, что криптовалюты — это чисто спекулятивные инструменты. Во-вторых, что NFT — спекулятивные инструменты еще почище криптовалют — были построены поверх последних, по сути, для того, чтобы нагонять в них трафик. Но и на этом все не заканчивается: есть еще одна штука, которая построена поверх всего этого. Поэтому последнюю часть данного сериала мы посвятим надвигающейся на нас технологической катастрофе (от которой уже вряд ли получится увернуться) — метавселенной. И завершим сериал рассказом о влиянии криптовалют и NFT на реальную экономику и политику.

18.10.2022